Сюжет фильма Тошиаки Тойоды "Кровь Перерождения" вполне уместно будет толковать в русле reductio ad uterum (как сказал бы Элиаде), где Огури-массажист совершается инициатическое путешествие к Истоку проявления. Массажист по древним понятиям - практически шаман, да и вся канва явственно намекает на посвящения, с результирующим архаическим браком. Кроме прочего, в фильме заложена любопытная мысль, что агенты посмертия буддизма по сути не слишком отличаются от ближневосточных архонтов. С одной стороны, они предоставляют простейшую развилку ада и рая, с другой - стращают воплощением и деградацией, как будто истинного человека и Адепта может эта деградация напугать. Для ясности мысли всегда следует отдавать себе отчет, что деградация лишь перманентное состояние видимости, а не безусловная величина, и когда мы выходим на вопрос реализации индивидуальной судьбы, вторичные космические данности теряют безусловную силу.
Давая Огури-массажисту второе рождение, агенты посмертия напоминают о своем неуклонном правиле - с каждым рождением будет только хуже. Но топика Истинной Жизни, озаглавленная в фильме источником Весны Перерождения, совсем не тоже самое, что и ординарное воплощение. Инициатический путь Огури демонстрирует нам, что даже в предельно плохой ситуации, когда существо двинуться само не может (кроме строгой дестинации можно высмотреть здесь постчеловеческую парадигму), улучшение возможно... при помощи определенных помошников и агентов.
После смерти от клинка вождя-архонта герой начинает путешествие от Реки Жизни. Истинное виденье дает нам понять, что воды ее красны, это кровь, как вариант - кровь менструальная, выделения Матери Мира. Течение крови - ход предестинации, от пустошей дельты через глухие чащобы (область прямого потустороннего) Огури попадает к истоку, где находятся купальни Истинной Жизни. Когда он погружается в эту субстанцию с головой, трудно не уловить сходство с состоянием эмбриона в околоплодных водах. Проходит ночь (а все изменения, согласно Традиции, происходят в темноте), и Огури выныривает, обретая полноту манифестации. Отныне, и, вероятно, насегда, при смерти оболочки он будет возвращаться к Истоку, минуя деградационную инерцию и козни агентов посмертия. Фильм можно охарактеризовать как синтоистски-ориентированный, ведь подлинная Жизнь, совпадающая с предстинацией и божественным умыслом (незримо присутствующим в нарративе), в Японии является именно синтоистской сферой влияния. Что и немудрено, впрочем - пока с человеком духи и боги, обучающие его ритуалу и сопутствующие его реализации, уходить в некий другой мир нечего - и так все есть.
Кстати, обратили ли вы внимание на персонажей, помогающих дегенеративной манифестации Огури в путешествии? Каждого из них можно очень широко интерпретировать. Первый - карлик с длинными волосами и посохом - не то жрец-брахман, не то дух-проводник, задающий импульс всего путешествия, второй - великан с убитым медведем через плечо - тоже персонаж скорее мифический, героическая сущность, чья предестинация пересклась с участью Огури. Третяя, собственно, Тэрутэ - и тут уже можно вволю пофантазировать как касательно не-психоаналитической anima, так и приблизиться к гностическим доктринам об Ахамот и спасителе-Христе. Характерно, что Тэрутэ тащит сани дольше всех, сей труд - динамика женственности, и вполне прозрачны отсылки к индуистским доктринам о недвижимом Пуруше и движущейся Пракрити. Так, если рассмотреть Тэрутэ в русле более поздней тантры, она - шакти, воплощенная сила Бога, ведь работа ее оченьначительна, даже в сравнении с другими помощниками, скорее спровоцировавшими динамику судьбы и подвевшими Огури-Наблюдателя под женскую помощь.
Когда Тэруты закалывает архонт, уже невдалеке от намеченной цели, это можно трактовать более широко - наблюдатель-инициант жертвует воплощенными силами ради проникновения в средоточие всего, причем силы сознательно отдают себя без остатка, будучи уверенными в конечном успехе и собственной регенерации в более полной форме. Тело Тэрутэ остается плыть в водах - следует понимать, что в них же оно и растворяется, и, попадая к первоисточнику, объединяется с Огури.
И напоследок, о сражении голов в котле. Тут явная отсылка к инициатическому поединку, к древним представлениям, о которых мы можем судить разве что в контексте трудов Жирара (два черных-черепа близнеца) и относительно непопулярного представления о духе, царящем у архаического человека к голове. В общем говоря, по итогам пересмотра фильм сей мы сочли превосходным.
Комментариев нет:
Отправить комментарий